Кругосветка, дни с девятого по двенадцатый. Стыд
- Как же я ненавижу этих животных, - говорит мой друг Юра. Это он о турках. Точнее, о манере большинства из них обращаться с женщинами. Я никого не ненавижу. По крайней мере пока. С переполненным бабочками животом я въезжаю в Турцию, излучая самые радостные надежды.
Первым делом мы едем в Эрзурум. Нас подбирает дальнобойщик-турок, родившийся в России. Он говорит по-русски чисто, ездит на фуре с российскими номерами, и кажется, что мы рассекаем просторы Восточной не Турции вовсе, а Сибири. Мансур угощает нас ужином, всячески опекает, не слишком достаёт разговорами и вообще хорош всем, кроме своей приверженности теории жидомасонского заговора. Добравшись до Эрзурума, я укрепляюсь в своих светлых ожиданиях.
Не тут-то было.
Нас встречает наш хост, которого мы за глаза называем "пухляк с котом" благодаря фоткам в его профиле. Дисклеймер: это один из самых активных пользователей каучсёрфига в городе с кучей положительных отзывов. При встрече Сефа не тянет на пухляка, да и кота при нём нет. Вместо кота в машине рядом с Сефой сидит его друг.
Ребята катают нас по городу, предлагая сфотографировать у каждой мало-мальски занятной штуки, ведут пить чай в кафе, похожее на музей, и даже предлагают выбрать, куда ехать ночевать. На самом деле, тут уже следовало напрячься: в качестве одного из вариантов нам предлагается поехать в какой-то загородный дом, где будем только мы четверо. Мы выбираем опцию номер два - поехать ночевать к друзьям Сефы, так как неоднократно подчеркнутая уединенность дома нам отчего-то совсем не мила.
Дома у друзей мы оказываемся ближе к полуночи. Попив быстренько чай, мы получаем в своё распоряжение оба дивана в гостиной. Лера тут же засыпает, а я ещё пару часов сижу в интернете. Часа в два ночи Сефа обнаруживает, что я не сплю, и зовёт "поболтать" к себе в комнату. Честно говоря, перспектива поболтать меня не слишком воодушевляет, но из вежливости я соглашаюсь.
В комнате выясняется, что представление о достойных темах для полуночной беседы у Сефы весьма специфические: вальяжно развалившись на диване рядом с сжавшейся в уголочке мной, он начинает с вопроса, натуральный ли у меня цвет волос, постепенно переходя к главному объекту своего любопытства. Ничтоже сумняшеся, этот благоукрашенный ученой степенью юноша вопрошает, натуральная ли у меня грудь. И "грудь" - это я для высоты слога эвфимизирую, там вовсе не "грудь" была, а такое, знаете, в солдатском вкусе слово.
Пока я отчаянно соображаю, как бы раствориться в мебели, Сефа берёт мою руку и прижимает к своему сердцу.
Да, вы правильно прочитали.
"Не знаешь, почему оно так сильно бьётся?"
LOL WHAAAAAT?! Ну есть пара мыслей. Может, в ожидании доброй порции пиздюлей?
По выражению смутного отстоя на моём лице мой кавалер догадывается, что что-то пошло не так, и решает меня развлечь. Как насчет потацевать с ним? Что же ещё нужно сонной напуганной женщине в половине третьего ночи в незнакомой квартире.
"Что-то неожиданно резко спать захотелось", - говорю я и сваливаю в темноту.
В половине четвертого я открываю глаза и обнаруживаю перед собой лицо Сефы. Он сидит на полу у моей кровати и смотрит так, что немедленно хочется помыться.
Никогда ещё я так быстро не просыпалась.
"Don't want to be rude, but I really like you and want to kiss you so much", - скромно сообщает Сефа.
"Oh no, please don't".
От этого "please" меня бросает в ледяной омут стыда. Какого хрена я говорю "please" вместо того, чтобы отвесить ему хорошего леща?
Нормально уснуть после этого мне так и не удаётся.
Утром мы яростно делаем вид, что ничего не произошло. Из-за того, что спала я от силы часа три, собираюсь я рассеянно и забываю свой пауэрбэнк. Теперь нам приходится отказаться от первоначального плана красиво хлопнуть дверью и пожаловаться на Сефу администрации каучсёрфинга. Вместо этого мы вынуждены пойти на несколько унизительных компромиссов с совестью, чтобы заставить его выслать мне пауэрбэнк в Стамбул до востребования.
Въехав после Эрзурума в Курдистан, мы расслабляемся: тут все ведут себя по-джентельменски.
До тех пор, пока в череде гостеприимных курдов мы, забывшись, не вписываемся к турецкому полицейскому Мустафе.
Весь день Мустафа и его друг чинно катают нас по городу, демонстрируя достопримечательности. Но стоит нам наконец добраться до дома, Мустафа просит мой номер WhatsApp и начинает, сидя в той же комнате с каменным лицом, слать мне там предложения разделить с ним ложе.
Прямо перед этим Мустафа показывает нам свой пистолет.
На фразе "Don't angry me" я не на шутку напрягаюсь и тешу себя опрометчивыми надеждами, что всё дело в чудовищном уровне английского Мустафы, и до обработки Гугл транслейтом фраза выглядела не так пугающе.
Наконец, когда мы уже почти подрываемся собирать вещи и уходить спать на улицу, Мустафа наконец понимает, что его предложение, возможно, меня не заинтересовало.
Мы проходим этот квест раз за разом. Почти в каждой турецкой машине. Похотливые взляды. Руки на коленках. Ненавязчивые попытки приобнять. Сомнительные намёки.
То, что поражает больше всего - это полное равнодушие турков к какому-либо фидбэку. Для того, чтобы начать распускать свои сальные ручонки, им достаточно одного аргумента - что ты им понравилась. Нравятся ли тебе они - вообще не имеет значения. Любая попытка вежливого отказа разбивается о стену непрошибаемой логики: "Нет?! Как это нет? Как ты можешь не хотеть, когда я сказал, что ты мне понравилась?".
Пора бы уже и привыкнуть, - говорит мой внутренний конформист, - раз уж не повезло родиться женщиной. Но я не хочу привыкать. Специально для любителей порассуждать о скрепах за чашечкой пива отмечу, что вся моя одежда спортивная, закрытая и обычно ещё и не очень чистая.
Пока я пишу этот пост, водитель машины, везущей нас в Анталию, пишет мне через переводчик, что я очень красивая и как он хочет взять меня за руку. Я отвечаю, что у меня есть жених, на что получаю резонное "Его здесь нет". "Для меня есть", пишу я в Google Translate и отворачиваюсь в окно.
Кажется, моя остановочка.
