Записки из подполья. За полгода до кругосветки
Мы приезжаем в Сигнахи уже затемно. Двое дядечек на старенькой шестёрке упорно пытаются накормить нас ужином, но мы непреклонно скромны. Отказ, впрочем, не сломил наших благодетелей и из машины мы вылезаем, нагруженные пакетами с кахетинским виноградом и чурчхелой двух сортов. Мы лениво ищем место под палатку и ловим wi-fi, примостившись на лестнице дорогого отеля. Там мы знакомимся с Леной, которая занята тем же самым. Лене 38 и она катает стопом по Кавказу в одиночку. Лена говорит, что нашла заброшку на окраине города, где есть отличный козырёк с видом на Алазанскую долину. Стоит только вообразить, как круто будет посмотреть рассвет над горами прямо из палатки, и вот мы уже разбиваем лагерь на козырьке.
Утром мы просыпаемся от стука дождя. Обнаруживаем палатку в луже, а окрестные горы в густом молоке. Мы переезжаем в разрушенный дом и зовём его "наш отель". В нашем отеле нет воды и электричества, дверей и окон. Выбирая место под палатку, мы прыгаем через провалы в полу и стараемся избегать мест, где потолок провис от сырости. Под козырьком организуем кухню - место подсказал стоявший там железный таз с углями и груды влажных веток. Костёр и обнаруженное на местном рынке домашнее саперави способствуют укреплению комьюнити. Богемности нашей коммуне не занимать, и с первого же дня в доме мы живём как настоящие бомжи: жжём костры, печём картошку, пьём вино и спим.
Двое суток непрерывного дождя и тумана, и маргинальность нашей жизни выходит на принципиально новый уровень: окоченев в вечно не просохшей до конца одежде, мы перенесли таз с костром с улицы прямо в наш отель. Греясь по ночам у костра прямо в одной из комнат, мы напоминаем бродяг из американских фильмов. Сходство костром не ограничивается: в доме вместе с нами поселились собаки. Псов было трое. Двоих мы назвали Котэ и Вано, а третьего, насквозь чёрного, оставили безымянным за эпизодичность появления в коммуне. Безымянными же остались и двое котеек. Котэ ночевал с нами, ночью громко топал вокруг палатки, норовил проникнуть внутрь и изредка надрывно лаял в темноту. Когда мы покидали наш отель, и, гонимые голодом или ещё чем, уходили в туман - мокрые, пропахшие костром, покрытые трухой и ещё бог знает чем, - нас сопровождал собачий эскорт. Воняющие дымом и сопровождаемые сворой псов, мы плохо вписывались в аккуратные улочки туристического Сигнахи. Оно и к лучшему: создать хиппи-коммуну любой горазд, а вы попробуйте за два дня опуститься на самое дно общества.
На второй день Лена ломается. Бомжиная жизнь не по ней. Она уезжает, оставив автограф на стене. Мы остаёмся, постепенно привыкая к вечной сырости и кислому от вина туману. Когда на третий день наконец проясняется, мы обнаруживаем у Сигнахи под туманом очень симпатичную мордашку. Алазанская долина, монастырь святой Нино - пожалуй, это стоило того, чтобы скатиться вниз по социальной лестнице.
